Вчера, 14 июля, была хорошая передача "Право голоса" с Романом Бабаяном на тему: почему люди хоят вернуться к прошлому, к вождям, требуют нового Сталина. В ней участвовали солидные люди, известные политики, социологи. Почти два часа шло гадание, заблудившихся в лесу людей, и никто из них не зацепился за крючок истины, вокруг которого можно было бы осветить животрепещущую тему. А правда...вот она. Все мы, вчерашние коммунисты, комсомольцы, а если не мы, то наши родители, наши бабушки и дедушки с Лениным в груди. Кто, по большому счету поддержал Ленина в 17 году? Это был многочисленный неимущий класс, которому были обещаны золотые горы или, проще говоря, рай на земле. Ленин разрешил им ликвидировать всех, у кого было хоть что-то за душой и они с дикой яростью бросились вырезать имущих. Уже через 5 лет Россия была другой страной. Это была страна, в которой не было интеллигенции, церкви, священников, зажиточных крестьян, промышленников. Ленин объявил совесть, честь, порядочность буржуазными понятиями, а крестьян обобрал как липку. Прлетарские массы добровольно сдались в духовное рабство. А это Ленину и нужно было. Нищета заставляла крестьян прятать колоски за пазухой, рабочий класс стал тащить по килограмму гвозей, потому что своего ничего ни у кого не было. Трудно это назвать воровством, но это вроде было воровство. Теперь когда тормоза отпущены - воруют все от уборщицы до министра. Иногда воровство заменяют взяткой, иногда мошенничеством. Воруют прокуроры, следователи, работники ЖЭКа, кассиры в магазинах. Мы превратились в общество воров, даже на самом высоком уровне. Те, кто лишен возможности воровать, выражают недовольство и требуют отца ГУЛАГа. Может ли президент объявить войну ворам? Вряд ли. Взять хотябы сестру супруги премьера Васильеву и ее любовника, бывшего министра обороны. И таких примеров много. У нынешнего общества гопников нет чести, нет морали, а кровавый режим их устраивает. В изданном романе "Гений зла" все это детально описано, но его никто не покупает, не читает: никто не хочет увидеть себя там.
Так мы будем тлеть, рассуждать ни о чем еще долгые годы, лет триста, пока не грянет гром. Может гопники организуются.
